appointment | |||
Время: утро | -- | ||
appointment; декабрь 609
Страница: 1
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться211.01.2023 05:39
довершением его образа служило парадное хаори белоснежного оттенка, чьи фасон и цветовое исполнение были идентичны тем, которыми выделялась и та накидка, в которой Шо встречал конкурсантом знаковый для себя экзамен на Чуунина.
выполненная из жёсткой хлопчатой ткани; Шо амплитудно вскинул руку вверх, устанавливая её перед своим заспанным взором, желая оценить длину и крой рукава — да, абсолютно идентичное хаори <..> взглядом он фокусировался на кисти своей правой руки, пальцами которой он — будто бы играючи — перебирал неуловимый воздух.
казалось таким смешным: такие чистые руки, но с годами — уже настолько «в крови».
он зажмурился, предаваясь ленивым воспоминаниям. «тогда» он, очевидно, был более юным, менее сдержанным, а его фигурально «чистые» руки — со всей натуралистичностью — переливались на солнце багровым заревом артериальной крови Генина Песка. жидкая и подвижная — кровь неуловимой щекоткой стекала по предплечью, затекая под рукава; под рукава, казалось, полностью уже пропитанные ей; и по таким «чистым» рукам, но промокшим в ней насквозь.
тошнотворный запах крови тогда — тошнотный груз многих миновавших лет сейчас.
и вправду — он уже и не помнил с доскональной точностью, когда именно этот момент был вписан в его биографию — прошёл /к собственному смеху/ ни один элегический год.
акция 'homecoming': переход с одной площадки на другую как результат конфликтного разрешения возобладавших противоречий — сейчас он разменивал свою приросшую к нему идентичность оперативника АНБУ на статус шиноби, чья личность более не упрятана за ворохом прозвищ и сплетен, порождённых секретностью такой родной ему службы в специальном отряде; сегодня — он возвращался домой в таком значении: что под своим именем, что со своим не прикрытым фарфоровой маской лицом — официально: впервые.
рукой нащупал нанесённые на хаори сзади символы, сообщавшие: «Тень Листа»; отрытыми глазами — а был он без характерной бинтовой повязки — очертил что силуэты зданий родного ему Селения, вид которых открывался из окна рабочего кабинета, что силуэты Кадзекаге Саюри, стоявшей перед ним спиной.
«ну и жопа», — думал 9-ый Хокаге — Хатаке Шо — рассуждая о перспективах того, что этим всем ему нужно как-то управлять.
«и о чём я думал», — а иногда он думал; например: сейчас, — «решившись чем-то управлять».
<..> впрочем, Саюри со спины вполне ничего — хоть что-то неизменно.
крайний раз они встречались на недавнем экзамене на Чуунина, что отличился кратковременной, но острой перепалкой с участием Саюри, шиноби Облака, АНБУ Листа. произошло — на территории Песка перед глазами как сотен зевак, так и десятков высокопоставленных лиц. произошло — по вине Шо, который напился, подобно ребёнку, в туалете и решил совратить девочку-генина <..> он самодовольно хмыкнул, признавая, что он тот ещё (нереально) крутой хуй, которому даже такой балаган попросту сходит с рук (а потом он становится Хокаге).
но всё же — присутствовала некоторая неловкость перед Саюри, и он поспешил загладить свою вину, ведь ранее у них не было возможности обсудить произошедшее тогда.
— недавний экзамен на Чуунина, — обратился к ней, допуская, что она может и не сразу понять, о чём именно речь — слишком маловажное событие в жизни Кадзекаге, — ты замечательно проконтролировала ту ситуацию.
— ты молодец, — извиняться или признавать свою неправоту он, впрочем, не торопился; положил руку ей на голову.
<..> ту самую руку, которую разглядывал секундами ранее.
— первый официальный визит в Скрытый Лист.. — он начал максимально пространно, (как будто бы) дразнясь, — Тень Песка — «Алый Лотос» Саюри; наследница легендарного Гаары Песчаного Водопада — 5-ого Кадзекаге, героя войны..
— я искренне рад, что ты пришла.
он небрежно — будто бы играючи — перебирал пальцами её волосы, портя причёску; жест — едва ли из тех, что можно определить, как галантный, но точно — как доверительный, если речь о Шо, что предпочитал не касаться чужих тел и голов лишний раз <..> в отсеках стола им были найдены бинты, которые он и поспешил вложить Саюри в руки, усаживаясь перед ней на рабочее кресло и поворачиваясь к женщине спиной. предполагалось — она наложит бинтовую повязку поверх его Доджутсу; и уже подобный жест — демонстрировал его полное доверие ей.
— так какая история тебя в итоге связывала с Орисом?
— и есть ли что-то, о чём ты хочешь меня спросить? исключая экзамен, не виделись мы очень давно.
Поделиться312.01.2023 10:52
"И все-таки вырезать лики Хокаге на стене было отвратительной идеей", было первой мыслью, что пересекла сознание Саюри, когда она подошла к окну, окинув взглядом селение, что простиралось под ними. Спокойно. Солнечно. Удивительно, как жителям этой Страны удается проживать свою жизнь без необходимости быть заточенными ни полуденной выжигающей жарой, ни ночным обжигающим холодом. Даже зимой, в покатой утренней дымке, в селении Листа всегда было тепло. И на душе самой куноичи, на самом деле, сегодня тоже было тепло.
Война окончена. Во всяком случае сейчас. Во всяком случае, на это мгновение. И Орис, что слишком долго сидел в этом кабинете, обозвав себя и Каге, и Дайме, а за закрытыми дверями вполне возможно и Богом, сейчас переставал существовать. Страна Дождей, за которую Саюри сражалась ценой собственного пота и даже крови, сейчас мирно свернулась под крылом своей новой Казекаге, объединяя фронт сражения с Альянсом. Шикки-Ша, благодаря ее усилиям последние пол года, подали трещину и ушли в подполье.
И пока взгляды всего мира обратились в сторону Киригакуре и последствий, к которым приведет последующее сражение за власть, мир шиноби будто бы застыл, подобно затишью перед бурей. Может быть, скоро и будет буря. Но сейчас и она, и Шо, трепетно касающийся ее красных волос своими пальцами, были в самом ее центре. И в этом центре было спокойно.
- Недавний экзамен на Чуунина, - начал Девятый чуть отдаленно, и Саюри чуть наклоняла голову вбок, давая ему понять, что она слушает, пускай взгляд ее так и был направлен на шелестящую листву деревьев, которые даже не растеряли своих листьев, - ты замечательно проконтролировала ту ситуацию.
Саюри никогда не искала похвалы других людей, и тем более ей не нужно было слышать от шиноби чужого селения оценку того, как именно она выполняет свою работу. И, тем не менее, куночи оценила этот жест. Потому что для Шо сказать нечто подобное, даже в ее присутствии, было чем-то героическим. Он, вполне возможно, сейчас признавал свою вину. Пока Шо перебирал ее волосы своей рукой, Саюри перебирала его чакру, чувствуя исходящее от нее тепло не меньше, чем от его руки. Чувствовала его стихию. Огонь. Против ее ветра. Не сжечь бы им всем мир напалмом, не заметив.
- Можешь попозже показать мне, как ты сожалеешь о произошедшем, - отвечала она, приподнимая на него взгляд, который сейчас не был и вполовину настолько глубоким, тяжелым, и холодным, как обычно. Нет, в нем отразилось практически даде что-то задорное. - Ты знаешь, что мне нравится. А я подумаю, готова ли тебя простить. - Если честно, все произошедшее на том экзамене было будто бы в дымке. Шо напился, это она помнила. Шо оскорбил шиноби Ивагакуре. Шо пронес на территорию трибун подозрителную посылку. Там была куноичи клана Хьюга, та самая, с которой Шо путешествовал через пустыню и проводил ночи в пещерах, словно бы забывая, что ее пустыню патрулируют скорпионы.
Но Саюри, пускай и могла вспомнить особенности того дня, даже если бы ей и захотелось, совершенно не хотела о нем думать. Все, что было в прошлом, пускай и остается в прошлом. На самом деле, изменилось катастрофически мало. Не считая того, что, в отличие от того инцидента, сейчас она могла флиртовать достаточно открыто и знать то, что ее слова возымеют нужный эффект. Ну а как иначе?
Может быть, сейчас и не было время для флирта. Может быть, раз уж она и прибыла на официальный визит, то им и нужно было поговорить о политике, но и до этого время дойдет. Потому что у них было слишком много вещей, которые им нужно было обсудить. Потому что их с Шо отношения никогда не были, и никогда не будут простыми.
Из шиноби Конохи, перед которым Саюри, будучи еще подростком, пыталась не провалиться, он превратился в таинственного незнакомца в Стране Когтя, что поцеловал ее в озере. И сейчас, через столько лет, он становился Хокаге. А она, в свою очередь, была Казекаге. Отведенные им роли, долг перед селением, искрометная человечность, смерть, кровь, и страсть переплетались в их жизнях тугой, натянутой плетью, что била их по обнаженным плечам. Но Саюри давно перестала пытаться распутать этот клубок. Она давно перестала думать о том, кем они были.
Они были, вот и все. Шо заставлял ее смеяться, пускай даже иногда его выходки раздражали. Шо заставлял ее чувствовать обычной девушкой, которая могла проявить и человечность, и слабость. И совсем скоро Шо поймет, что значит вывозить весь мир собственного селения на своих плечах и, возможно, это свяжет их еще сильнее. А может, оттолкнет все дальше. Возможно, однажды политика окончательно разгрубит ту связь, что они построили на хрупких осколках времени, что у них было вместе, и жизней, которые они проводили. Но не сейчас.
Сейчас, она принимала в свою руку протянутые бинты, и понимала, что Шо пытался ей сказать. Она осторожно коснулась его волос. Белоснежных и мягких. Опускала свою руку чуть ниже, проводя подушечкой пальца по внешнему краю его уха, прежде чем опустить ладони к бинтам. Как же она ненавидела это дзюцу. Как же ей надоели шиноби, что вырывали друг-другу глаза в поисках силы. Как же ей надоело то, насколько опъянены силой были те, что хоть в какой-то момент услышали слово "шаринган".
Саюри осторожно выдыхала, понимая, что ответ на вопрос Шо будет непростым, и прикладывала повязку к его лицу, начиная процесс. Но что же, любая история шиноби всегда была непростой.
В пятьсот девяносто пятом году наследница Гаары, Сабаку но Карура, ушла на миссию и не вернулась с нее. Тогда никто из отряда из нее не вернулся. И, через долгие недели поисков, которые перешли за месяц, Каруру нашли и доставили обратно в селение. Посерела ее кожа, побледнели алые волосы, и черные тени пролегли под прежде такими яркими, искристыми глазами. И Карура практически не узнавала собственную дочь, которая держала изо всех сил такие знакомые мягкие ладони. Ее пытались лечить, пытались что-то изменить, но рассудок Каруры было не вернуть. Говорили, что она попала под воздействие мощнейшего гендзюцу. Предполагали что, возможно, она даже была в плену.
Но Саюри в тот день стала сиротой при двух живых родителей, и Шо прекрасно знал эту историю. С тех самых пор, как Саюри стала Казекаге, почему-то каждый прохожий и его сосед узнали эту историю, что совершенно не помогало самой Каруре с ее восстановлением. Но Саюри нчинала привыкать к своей знаменитости.
- Мама не сошла с ума, - отвечала Саюри уверенно и тихо, продолжая осторожно накладывать бинты на глаз Шо. - Примерно год назад, мы смогли снять гендзюцу, в котором она провела все эти годы. И мы узнали, кто был за него ответственным. Дальше ты можешь догадаться сам.
Наверное, новости о том, что Восьмой Хокаге был ответственнен за возможный плен и фактическую смерть женщины, которая должна была унаследовать титул Казекаге за своим отцом и дедушкой, был достаточным поводом для разжигания войны. И не будь Саюри пацифистом, именно так оно, наверное, и произошло бы. Было много вопросов, которые ей хотелось бы задать Орису. Например, что он сделал с Карурой. Зачем. Через что она прошла до того, как ее нашли. Специально это произошло или нет, какой цели он добивался.
Но сейчас это не имело никакого значения. Прошлое было в прошлом. И даже волшебное исцеление никогда не вернет Саюри мать, как не вернула бы и бесполезная война с Конохагакуре. Каруре лучше, и это главное. Во всяком случае, ей больше не было больно, и это все, о чем могла просить ее дочь. Карура оставалась всего-лишь живой потерей этой войны. Демонстрацией того, к чему ведут их глупые амбиции.
И если Саюри могла кого-то защитить от этой участи, она защитит. В этом она видела свою работу. Защищать жителей селения, которые вложили ей свое доверие. И ради этой цели она сделает все, что сможет, потому что она прекрасно знает, что такое разбитая войной семья.
- Наверное, в какой-то момент нам надо будет поговорить о политике. Но у нас есть время, - с этими словами она закончила, и повернула стул Шо так, чтобы он оказался к ней лицом, чтобы оценить своб работу над его бинтами. - Не жмет?
Поделиться430.01.2023 03:53
на форуме не работает код отступов, из-за чего мои посты выглядят не совсем так, как я бы хотел; на лицо Шо была нанесена бинтовая повязка — он выглядел строго так, как я и желал.
как выглядела Саюри — уже отмечалось.
Шо лениво пропускает мимо ушей заигрывания Саюри, не желая опошлять столь историческое — значимое и для Селения, и для него — место проявлениями своего либидо, которое резонно актуализировалось, едва Саюри, ввязавшись пальцами в его волосы, предприняла попытки флирта — кстати, успешные: Шо улыбнулся, с трудом сдерживая так и вырывающиеся в ответ остроты; надави она сильнее — он бы лопнул; на то он и — своего рода — гнойник.
(это была одна из острот, которую он сдержал)
к счастью — Саюри быстро переключилась, поспешив сообщить о своей матери. каким бы гнойным — и, кстати, ебаным — не был бы Шо, но чувства близких ему людей он старался по мере возможности уважать; он изобразил гримасу серьёзности — даром, что Саюри её не видела; что же, оставалось надеяться, что сможет хотя бы почувствовать это столь скоротечное изменение в его настрое — кому как не ей, собственно, и чувствовать Шо ?
<..> ведь Кенджи типа «умер».
— типа того, — да, Шо мог догадаться, кто был ответственным за «безумие» матери Саюри; не мог догадаться о другом: наблюдая из Чистого Мира, Сабаку но Карура испытывала к Шо в большей степени именно благодарность за её отмщение; или в большей степени злость — Шо ведь, если додумать, ебал её дочь.
«извините меня, пожалуйста», — обратился в мыслях Шо к своей несостоявшейся тёще, — «я не хотел, она сама».
(напиздел: конечно, хотел); хитро улыбнулся — точно хотел, точно наебал.
Саюри закончила возиться с бинтами, властно разворачивая Шо на кресле к себе лицом — Шо не нравилась такое отношение к себе; тем более — к Хокаге в его рабочем пространстве. однако, было глупо отрицать, что встреча носила не одну лишь карьерно-политическую коннотацию; всё-таки, этих двоих связывало нечто большее — не только работа и закадровый секс.
— не жмёт, — он коротко бросил ей, смотря в глаза.
— любимая женщина старалась, — он не завуалированно признался ей впервые в любви; засунул палец себе в ухо и, корча ебало, интенсивно там почесал, — конечно, мне нормально.
подразумевалось: «мне лучше всех».
Поделиться507.03.2023 11:20
Лишних слов от Шо Саюри не ожидала. Наверное потому и не получила. Что-то в глубине души неприятно ворочилось - конечно, она хотела ответов. Она была может и Тенью Ветра, железной леди, принцессой скорпионов, алым лотосом, или как там ее еще любили обзывать, но она в конце-концов оставалась человеком. Человеком, которому хотелось знать, зачем Учиха Орис похитил ее мать, да и похитил ли вовсе. Хотелось знать, почему он одной мощной техникой изменил не только течение ее, Саюри, жизни, но и порядок всего селения, которое после этого потрясение целые годы не могло найти себе Казекаге.
Не то чтобы Саюри ожидала каких-то ответов от Шо. Наверное, потому и не получила. Сказать и правда было нечего. Карура шла на поправку. С тех пор, как они с Катсураги сняли гендзюцу, прошел практически год, но утерянных лет Каруре было больше не вернуть. Ей хотя бы больше не больно. Мама больше не переживает кошмары наяву, застрявшая в потоке повторяющихся событий. От этого осознавания, конечно, Саюри становилось спокойнее, но Карура больше не сможет никому рассказать о том, что с ней на самом деле произошло. И Саюри смирилась с тем, что никогда не получит ответов на то, зачем Орис превратил ее в сироту при двух живых родителях. Но Пустынная не привыкла утопать в жалости к себе.
Прошлое должно будет остаться в прошлом. А перед ней, перед Саюри, стояло будущее. То будущее, которое она сейчас повернула себе в кресле Хокаге.
И будущее, в лице Шо, сейчас дало Саюри то, чего она не ожидала. Саюри застыла на мгновение, всматриваясь в гримасу, которую перед ней исполнил Девятый. Чувствуя легкое волнение его чакры, когда он сказал эти слова - когда он вложил в эти слова то самое значение, которое сейчас так будоражило душу. И его, и ее.
Шо не умел выражать своих чувств. Как ни странно, в этом они были очень даже похожи, вот только если Саюри справлялась с волнением и неудобными разговорами через каменную невыразимость и молчание, то молодой Хатаке превращал все вокруг себя в какую-то изумительную шутку. Поначалу это, может, и раздражало, но со временем Саюри привыкла. Даже находила в этой мальчишеской привычке некий чарм. И потому она чуть наклоняла голову вбок, смотря на его выражение. Он был искреннен в своем признании.
В своих чувствах Шо признался. Признался как мог и как умел. А она как справится со своим блоком?
Саюри прикрывала глаза на мгновение дольше, чем обычное моргание. И единым движением осторожно подалась вперед, оставив на лбу Шо мягкий, теплый, и заботливый поцелуй. И подалась обратно, вернувшись в изначальную позицию. Она не собиралась опошлять этот момент излишними проявлениями чувств и громкими заявлениями. Той заботы, которую она вложила в один единственный поцелуй, должно было быть достаточно.
- Для любимого человека и старалась, - она отвечала просто, тихо, и глубоко. Им не нужны были истерики, изыскания, какие-то несовместимые с реальностью обещания, в конце-концов. В отношениях двух Каге было сложно все. Так пусть хотя бы хоть что-то будет претендовать на слово "просто". И пусть это "что-то" будет признанием в любви.
Имели ли они право на эти отношения? За годы Саюри решила, что ей совершенно все равно, что она там должна была и не должна была делать. В какой-то момент, в эпоху своего подросткового максимализма, Саюри решила, что она не была создана для счастья и отдаст себя долгу без остатка. Еще она решила, что ей совершенно не интересна эта подростковая любовь и телячьи нежности. Она всегда знала, что ее не будут знать как жену или мать, и имя ее войдет в историю за ее собственные поступки.
Что же, сейчас ее имя навсегда будет вписано в историю мира шиноби, и вырезанный из пустынного камня памятник уже стоял в комнате совета. Как оказалось, отношения с другим человеком этому совершенно не помешали. Не помешает, наверное, и любовь. Право, у Саюри любви хватало на целое селение - хватит еще и на Шо.
Что им теперь делать? Да кто его знает. Будущее не предугадать, сколько бы ты аналитиков не нанял.
Признаний в любви от себя Саюри не ожидала. Но не удивилась, когда их получила.
Поделиться617.04.2023 14:39
он лениво и сконфуженно морщится, мимически отбрехиваясь от всей этой любовной чепухи, которой в одно стремительное мгновенье оказалось слишком много <..> он итак озвучил по его — впрочем, определённо альтернативным — меркам уже достаточно, а Саюри.. — не то чтобы ему не по душе её короткие реплики про чувства, но он искренне предпочитал её, когда она молчит [и раздевается].
однако — оставить не отвеченной ту фразу он не мог, а потому он был вынужден собраться с силами, скрупулёзно подбирая слова; окончание любовной линии разговора требовало значительной силы воли, и к счастью — у Шо она была [1]; отводя взгляд от панорамного вида Какурезато в сторону нежного лица Саюри, он подчёркнуто мужественно выкатывает челюсть, грудь и интеллект — сердце в одночасье, казалось, перестаёт биться совсем, а в ушах раздаётся пронзительный и слишком мужественный звон —... надо было отвечать, и он делает это достойно; поэтично занавешивает окна переключением кнопки специального пульта <..>
<..> «старалась для любимого человека», — говорит ему Саюри.
— ну типа, — отвечает ей Шо.
— <..> как говорится, я не Лунма, — он спонтанно отсылается на мифическую лошадь-дракона <..>
— <..> но член у меня конский.
он самодовольно хмыкает и, не отрываясь от Саюри, экзальтированно отстукивает пару раз пальцем в области своей височной кости, как бы намекая, что и интеллект у него тоже отнюдь не_ординарный — то есть, реально большой; то есть — реально как у коня.
<..> на форуме, тем временем, заработал код отступов.
закончивший с любовными играми Шо, решительно поднимается со стула, полный намеренности заняться делами — перебинтованной кистью правой руки он охватывает шею Саюри, возвышаясь над ней с высоты своего роста; она выглядит достаточно хрупкой — и ему нравится думать, что так оно и есть; он не моргает, сдавливая её горло и смотря безотрывно в глаза — они бирюзового цвета, и её лицо податливо меняется в оттенках, ощущая давление его рук: левой он скручивает её руки за поясницей; вынуждает Саюри выгнуться в спине и задрать голову вверх.
традиционно оборонявший девушку от любого физического давления песок и не думал «дёргаться»; это казалось потешным — однако, не смеясь, Шо сжимает женское горло с ещё большей силой, склоняя Саюри к закрытию глаз от чувства боли <..> едва это происходит — он усаживает девочку-Кадзекаге перед собой на стол, раздвигая её бёдра; сближаясь с ней вплотную; ему нравится, как она пахнет, но больше — как она себя сейчас [c ним] ведёт.
её руки он уже не держит — левой рукой он проникает под полотнище её юбки, цепляясь за внутреннюю сторону бедра Саюри.
<..> укладывает её спиной на стол — в каждом его движении [не] читается, что: «нет, я абсолютно точно не буду ебать тебя в кабинете Хокаге»; левой рукой он задирает её юбку и телом — наваливается ещё плотнее.
— скажи мне, — он властно обращается к ней шёпотом, обжигая её щёку своим дыханием.
— что ты знаешь, <..> — он обрывает фразу, прикусывая девушку в области щеки; отворачивает её голову вбок.
— о Кенджи Шимура? — рука, удерживающая девушку за бедро, поднимается выше.
— так же известен: <..>
— как Кэндзи Симура.
<..> его лучший друг, которого убили 
Поделиться708.05.2023 19:31
Иногда Саюри задавала себе вопрос, как человек, который на самом деле был настолько прозорлив, иногда мог быть такими идиотом. Но сейчас она не стала произносить этого немого вопроса вслух, лишь едва заметно приподнимая брови на его комментарий. Она не совсем понимала, чем именно заставила Шо сейчас комплексовать по поводу своего мужского достоинства, но решила, что сейчас заострять на этом внимание было бы не уместно. Он же вроде как-то даже признался ей в любви, пускай даже как-то нелепо потом стушевался.
Или не стушевался?
Механический звук закрывающихся штор отвлек ее, и куноичи отводила взгляд к панорамному окну, естественный свет которого сменялся полумраком, в который погружался кабинет Хокаге.
- Как же ты нетерпелив, - произнесла она не то для ушей самого Шо, не то просто проронив фразу для самой себя. Не то чтобы она была невинной жертвой ситуации, конечно же - оказалось, Шо хватило лишь одного поцелуя, прикосновения к волосам, и пары фраз с двойным смыслом для того, чтобы решить, что оба Каге могут заняться международными отношениями прямо в его кабинете.
И губы Саюри чуть дернулись в улыбке. Самодовольной, конечно же. Ей нравилось то, какой она имеет на Шо эффект. Нравилось чувствовать его прикосновение на своем горле. К Саюри, на самом-то деле, вообще никто и никогда не прикасался. Шестая держала дистанцию от каждого человека, с кем когда-то имела дело, еще с самого раннего детства. Сначала ее боялись, потом она жила в пустыне, а потом ее стали уважать. Все просто. Его прикосновение было необычным. Потому что любое прикосновение было необычным. И куноичи прикрывала глаза.
Песок шелестел едва слышимо из песчаной тыквы, оставленной в углу у входа. Нет, он не торопился подниматься на защиту. Он просто был, приподнимался, подергивался пещинка за пещинкой, как кошка дергает хвостом. Чакра Шо менялась, она проливалась по его сосудам все активнее, будто бы распирая каждую клеточку. Ему нравилось. Еще бы ему не нравилось. В конце-концов, сейчас он мог представить себе, что он действительно контролировал эту ситуацию. Но сама Пустынная, понавесив на свои плечи груз ответственности за целый мир, была только рада отказаться от контроля. И это был единственный сценарий, в котором это было так.
Саюри лишь закидывала голову, частично следуя действиям его рук, а частично просто потому, что ей нравилось, когда ей целовали шею. Поцелуев не последовало, остался лишь теплый отпечаток чужой руки на ее горле. И куноичи так привычно наклоняла голову вбок.
- Ты, наконец, собрался показать мне, как сожалеешь о произошедшем? - Поинтересовалась она, подпуская Шо чуть ближе, и забросив собственные руки ему на плечи, сцепив пальцы за его шеей. Едва ли маленькой девочкой она могла подумать, что когда-нибудь будет заниматься любовью с Хокаге. И уж точно не в его кабинете. И уж точно она не могла подумать, что сама мысль об этом будет наполнять ее не праведным ужасом, а каким-то откликом игривого возбуждения.
Но вот только тому, как общаться с девушками во время интимных отношений, в академии шиноби Скрытого Листа их, видимо, не обучали. Саюри расположилась на столе, и песок послушно собирал со стола все предметы, которые сейчас мешались им. Свитки сыпались на пол, как и остальные предметы, изучать которые Саюри не собиралась.
В ответ на вопрос она лишь мягко взяла лицо Шо в собственные ладони, заглянув ему в глаза. Да, даже в тот глаз, что сейчас был скрыт под повязкой, которую она сама так заботливо на него надела.
- А ты всегда думаешь о мужчинах перед сексом?
Страница: 1
