Дело было ровно год назад, 8-го мая 2019. И об этом событии мне напомнили фотографии на телефоне.

У меня очень долгое время болели руки, каждый раз когда я пыталась грести или поднимать тяжелые предметы, все это было достаточно печально. Конечно же, я не могла соревноваться, не могла грести никаких тестов, с силовыми тренировками были проблемы. Моя психопатка-тренер считала, что я прикидываюсь потому что как только становилось проще то проблема сразу куда-то исчезала, все это было страшно непросто.

Меня очень долго не могли диагностировать, пока в какой-то момент один физиотерапевт (в ноябре 2018) не предположил, что это хронический компартмент-синдром. Это дело встречается часто у бегунов в ногах, но в руках это все практически немыслимо. Почитав немного литературы я поняла, что так это и есть. Но как лечить это не явно. Пошла к врачу, мы пробовали обезболивающие, пробовали физиотерапию, ничего не помогало. Меня отправили к хирургам в больницу, но операцию они мне давать как-то не торопились. Государственная медицина, все дела.

В феврале была моя первая встреча (ага, ждать приходится месяцами), где мистер Ботт сказал мне, что оперировать на "здоровом" человеке не собирается и что ну не может это быть компартмент-синдром. А мистер Ботт вообще должен был только подменять мистера Гранта, который тоже гребец да еще и друг моего тренера (не психопатки а другого, хорошего). Крики, разборки, все дела, меня записывают на МРТ, сдачу крови, проверку работы нервов, рентген, в общем совершенно что угодно, лишь бы не давать мне операции. Я названиваю в больницу каждый день в восемь утра проверить не отменился ли кто чтобы мне не ждать МРТ по два месяца, пытаюсь подвинуть все это дело поближе. И в итоге мы смогли исключить все, кроме компартмент-синдрома, но на него тоже надо провериться. Им пришлось закупить кучу нового оборудования, соединиться с командой ортопедов, и вот восьмого мая мы наконец-то смогли дожить до диагностического теста.

Звонят мне рано с утреца, говорят ничего не есть, я прихожу в 11 немного пошатываясь, потому что не есть для меня вообще ситуация сложная. Мне говорят «а Вы что, одни?» и я так «ээээээ даааа?». Ответ: «а Вас забирают?» а я «ээээээ неееет, я приехала на велике». Шок, паника, вот-ваша-кровать-я-сейчас-все-выясню. Я пытаюсь понять, что со мной собираются делать, и, минуточку, КРОВАТЬ? Зачем мне кровать если я пришла на тест?

Приходит мой хирург который Ботт, радостно сообщает мне, что медсестры решили, что мне удаляют гланды (?????), что вызвало и панику и кровать, нарисовал на моих руках стрелочки со словами «на всякий случай, это все-таки государственная медицина». Я полна уверенности. Боюсь, что в любой непонятной ситуации мне вырежут либо гланды либо аппендикс. Он попросил дать мне бутерброд потому что морить голодом меня не надо было а я на тренажере без еды могу и рухнуть совсем, и такой, «ну все я пошел, увидимся в два».

В два? На часах пол двенадцатого. Но оказывается вся эта история требует невероятной подготовки. «И надень халат», говорит, «чтобы быть похожей на пациента». Ну я накидываю халат поверх спортивной одежды, смотрю в телефон умирающий потому что не думала, что мне придется ждать. Жду...

Я зачем-то жду в больнице три часа, медсестры бегают собирают каждую жидкость в моем теле на какие-то анализы, повесили мне бирку и на руку и на ногу (видимо если в морг вести придется, или если кто-то случайно отрежет мне конечность), и в три, когда я от скуки готова была долбиться об стены а телефон практически полностью сел, пришел медбрат с коляской, идти своими ногами запретил («либо коляска, либо кровать!») и покатил меня в операционную.

Огромный театр, лампы, толпа врачей, и в самой середине гребной тренажер. Ажиотаж, развлекуха, все бегают фотографируют всю эту историю потому что никто и никогда ничего подобного не видел. Все заходят из других театров время от времени просто посмотреть. Ситуация в том, что для диагноза надо проверить давление в отделениях рук, таковых четыре. И они для этого вгоняют прямо в мышцы трубки, подключают их к аппаратам и смотрят на давление. Но поскольку давление подскакивает только во время активности, то меня с этими трубками заставляли... грести.

Садится рядом со мной женщина с УЗИ, ищет нервы чтобы случайно ничто не задеть, и втыкает прямо в мышцы трубки миллиметра четыре диаметром в четыре разных места. Причем трубки длиной сантиметров семь, а анастезия видимо сантиметров шесть, я пытаюсь смотреть куда угодно кроме вот этой вот истории а они там открывают и закрывают какие-то клапаны и... никто вообще ничего не понимает потому что никогда таким не занимался.

Прошло пол часа, все трубки на месте, у меня отняло два пальца потому что несчастной мышце даже не сократиться, и анастезия... рассосалась. И я так знаете, говорю «что-то у меня все болит», и они так спокойненько «а да, это анастезия рассасывается». А вколоть больше нет? САНКЦИИ?

Короче посадили меня со всей этой историей на тренажер, я с каждым движением чувствую эти трубки в центре мышц, потихонечку трясусть от гипогликемии потому что одного бутерброда точно мало, во круг меня бегают ребята фотографируют для статьи (потому что конечно же они обо мне пишут статью теперь), иногда заходят какие-то вообще непонятные товарищи «просто посмотреть». Мистер Грант забежал однажды сказать "привет", погреб сам на тренажере по приколу и вылетел обратно на какую-то другую операцию.

Прошло два часа, из меня вытащили все это, вернули пальцы, откатили обратно в кровать, не выписывают, я в отместку смела всю еду в помещении. Выписали в пять вечера.

Зато мы подтвердили диагноз, который мне поставили еще в ноябре.
Все-то пол года и масса бесполезных страданий. Но хоть гланды на месте и хорошо.

Сегодня холодно и за окном идет дождь. Я кутаюсь в плед, сворачиваясь в кресле, и понимаю, что пришла пора пересматривать "Человека, познавшего бесконечность". Я помню тот день, когда увидела его впервые с друзьями в небольшом кинотеатре маленького городочка Маастрихт, в котором я заканчивала своего бакалавра. В последний семестр у меня не было денег ни на еду ни на жилье, это был 2016 год, и я перескакивала от человека к человеку и спала у них на диванах, а еду собирала каждую неделю в фудбанке и по друзьям. Несмотря на все это, это был один из самых счастливых семестров в моей жизни.

Мы играли в настольные игры, смотрели сериалы, и проводили столько времени снаружи, сколько могли. Мы любили это время. И мы часто смотрели кино. На этот фильм мы пошли потому, что я знала, что в фильме играл мною горячо любимый Джереми Айронс, и я даже не читала описания. И это была история о юноше из Индии, который попал в Кэмбридж. И у меня, я не всегда могла в это поверить, было в посте приглашение там учиться. Друзья шутили, что я пригласила их смотреть фильм о моем будущем университете, а я с трепетом смотрела и на мантии, и на виды, с трудом пытаясь понять, как человек, который собирал по городу бесплатную еду и спал на диванах друзей почти год, умудрился туда поступить.

Это был важный фильм, красивый, и вдохновляющий. И я пересматриваю его каждые несколько лет с трепетом, когда думаю о том, как далеко мне пришлось пройти. И когда нужно найти откуда-то сил не сдаваться.

- the man who knew infinity

Отредактировано Sabaku no Sayuri (10.05.2020 17:09)

Senju Yasuo, просто только мой ноут умеет открывать неоткрываемое, но при этом умирает при виде документа .doc

Сегодня состоялся челлендж одной минуты. Это соревнования, которые устраивают между собой Великобритания, Австралия, Канада и Новая Зеландия. Суть состоит в том, чтобы прогрести наибольшее количество метров за одну минуту.

Так что же вы думали? Пока что у меня второе самое быстрое время среди легковесов возраста 19-29 лет.
А кто первый? Моя немезис Наоми. Она из Оксф*орда (вражда стара как мир) и всегда чуууууточку быстрее меня.
Она меня выше на два с половиной дюйма, тяжелее на пять килограмм.

И сегодня она тоже оказалась быстрее. Но всего на 6 метров. Шесть!

Однажды я над ней смогу одержать победу, однажды... Держись, Наоми, я приду за тобой.

Отредактировано Sabaku no Sayuri (10.05.2020 20:21)

Senju Yasuo, мы как Саске и Наруто только хуже.

Вчера правительство разрешило нам заниматься греблей, но при этом не нарушать никаких правил социального дистанцирования.
То есть мы должны оставаться в двух метрах друг от друга (значит грести только на одиночках), не делиться оборудованием, не оказываться в раздевалках в одно время.

Прошло два месяца с тех пор, как я последний раз была на реке. Поверить не могу, что в это самое время в прошлом году я не могла грести из-за операции, а сейчас из-за этого ковида. И новости эти меня пошатнули, пускай я пытаюсь и не слишком радоваться по этому поводу - мой клуб еще может решить, что это слишком опасно или сложно из-за логистики и решить остаться закрытыми.

Что же... в это время в прошлом году я была в Ноттингеме, и пришла вторая в соревнованиях. Это были мои первые соревнования за долгое время ибо из-за проблем с руками я не могла участвовать в соревнованиях, но в мае прошлого года я стала упертой. Ноттингем был длиной всего в километр, и моя максимальная дистанция при которой я могла терпеть боль это полтора километра.

На этой фотографии я на моих первых соревнованиях в одиночке, первых соревнованиях за более чем пол года в сезоне, и всего через четыре дня после того диагностического теста, о котором я писала выше (и потому у меня на руках видно пластыри). И я хочу обратно. Как же я хочу обратно.

Сегодня я наконец-то вернулась на воду после долгих десяти недель ожидания и карантина.
И сразу стало так хорошо, спокойно, умиротворенно. Словно бы я излечилась от долгой болезни.
И один маленький засранец был моему возвращению очень рад.

Я словно бы вернулась домой.

Пускай докторская идет как-то сомнительно совсем, вторая работа идет получше.
Меня похвалили, похвалили! Хорошо, если останется какой-то достаток. Может, они меня даже наймут потом пока я вношу в своей диплом поправки.
Ищите мои задания во всех экзаменах.

Виктор Гюго
"Человек, который смеётся"

10.07.2020;
пятница;
К., Великобритания

Мы приближаемся к страной цифре в четыре месяца со дня начала карантина, и мне до сих пор кажется, что кто-то взял и поставил время на паузу. Уже июль, уже прошло пол года, а мы каким-то образом взяли и не заметили. Трудно, конечно же. Чувствуешь себя запертым в этой клетке, неспособным покинуть этого города и даже собственной комнаты. Но конец уже виден.

В первую очередь открылись пабы, хоть мы так и не пошли. И теперь я могу заниматься любимым спортом, пускай только одна и пока что не в командах. Да и куда спешить, если соревнования пока не разрешены. Говорят, что-то изменится с двадцать пятого числа, и мы ждем. Ждем как ждали вот уже четыре месяца.

Сегодня мы праздновали тридцать второй день рождения Стани. Мы сняли классическую для этого города плоскодонную лодку, которая двигается вперед при помощи шеста, и поехали в Гранчестер под кронами деревьев. было красиво, было почти все нормально. Мы пили вино, мы ели шоколад, мы смеялись но вокруг нас никого больше не было. Пусто, на улицах все еще пусто.

Вечером мы собрались в нашем саду и нас было одиннадцать человек. Самое большое скопление людей с Рождества. В колонках играла музыка, мы пили подаренный джин и зажгли барбекью. Мы смеялись. Люси пришла со своим однолетним сыном Артуром, Коту я не видела с прошлого года. Лаура только вернулась из Бразилии. Все было как раньше, все напоминало нам о том, что было. И том, что скоро будет. Жизнь продолжается.

Жизнь продолжается и на самом-то деле его никто не остановил. Утром в саду Мари и Стани обсуждали ипотеку, и понимание того, что однажды придется вернуться в настоящую жизнь меня привело в оцепенение. Мне пока что сложно даже представить тот день, когда я допишу эту диссертацию. Сейчас я даже не знаю, дадут ли мне на продолжение денег. Я просто жду, когда это паразитическое чудовище, которое на моих соках растет все больше и больше вот уже почти три года, наконец-то сможет от меня отделиться. Страх, что я не смогу закончить. Страх неопределенности будущего. Страх поисков себя.

Когда-то давно я хотела быть академиком. И чем больше времени я провожу в академии тем меньше мне хочется.
Лучше поздно, чем никогда, конечно. И лучше узнать, кем ты быть не хочешь, чем совсем ничего не узнать.

20.07.2020;
понедельник;
К., Великобритания

Сегодня я решила вернуться в университетскую команду. Зачем? Я не знаю.

Мое первое знакомство с ней случилось в тот же год когда я научилась грести. Они подарили мне изумительный месяц в июне 2018 в подготовительном тренировочном лагере и потом я вернулась в сентябре, и все было по-другому. Я не дотягивала по уровню, и все кто были хуже меня были отметены в первые пару недель. Меня оставили.

Я помню тот день, когда ко мне подошел Падди и сказал тянуть в разы сильнее всех остальных. "В этой комнате ты будешь работать больше всех", говорил он, "но мне нужно чтобы ты была на определенном уровне". Что же, подход кидать яйца об стену и смотреть какие не разобьются. Я разбилась. Перетренировалась, заболела, развила пневмонию. Не могу перестать ходить на тренировки потому что мое положение в команде было шатким. Я помню тот тест на два километра, который гребла с пневмонией. Сколько боли.

И потом на меня орала Астрид за то, что я не показала хороших результатов. Ты бы хоть дала мне шанс, хоть намек на шанс.

Я помню дни, когда я с трудом вставала с кровати. Я помню, когда у меня слезло столько кожи в рук, что на них почти ничего не осталось. Раны воспалились от всех бактерий что болтаются в воде, и мне приходилось вставать на десять минут раньше чтобы выдавить из волдырей перед тренировкой гной. Я помню, когда нас на паре вмазало в дерево и под вой ветра на нас падали хлопья снега. Я помню, как меня заставили грести тест на пять километров в шторм и я рыдала как только пересекла финишную полосу. Помню как пришла домой и повалилась в кровать, так и проспав весь день пока не зазвонил будильник на вторую тренировку. Мои руки болели настолько, что иногда я задыхалась от боли.

Я помню когда река замерзла настолько, что через нее было практически не пробиться. Я попросила отправиться домой и тренеры оставили меня одну на замерзшей реке. Иногда одно мое весло падало в воду, а второе не разбивало лед и я чуть было не переворачивалась в замерзшую реку. Тогда я понимала, что если я упаду, то могу умереть от обморожения. Я была в четырех километрах от дома. Ближайший тренер - в двадцати минутах.

Они кричали чтобы я набрала вес а я просто не могла. Они не понимали почему это так сложно. Набрать шесть кило, казалось бы. Это больше чем 10% моего общего веса. Я так нервничала и уставала, что не могла набрать и грамма.

Я ушла в марте 2019 чтобы сделать операцию. Чуть было не вернулась в сентябре, вовремя себя одернув. Я снова плакала и не могла вспомнить почему.

Что же сейчас? Почему я возвращаюсь? Да, они уволили Астрид. Хотя бы без нее эмоционального абьюза будет легче дышать, но насколько? Хватит ли мне уровня в этот раз? Потому что если не хватит то они не скажут об этом. Они снова толкнут меня туда, где я сломаюсь, и их не будет рядом чтобы это даже видеть, потому что они будут заняты тренировками лодок, в которых люди быстрее и сильнее меня. Это все имеет смысл только если я попаду в первую восьмерку. Попаду ли? Мы не узнаем, наверное, до зимы.

Страшно. Но я должна это сделать.
Это мой последний год. Последний шанс. И нужно, наверное, быть храброй.
И немного безумной.

Отредактировано Sabaku no Sayuri (21.07.2020 00:10)

25.07.2020;
суббота;
К., Великобритания

Иногда приходит волнение, сжимает будто бы тисками и я не знаю куда от него деться. Без причины, без понимания, без возможности нажать на кнопку "стоп". В это время я сползаю на пол и начинаю собирать пазл. Он большой, красивый, я уже собрала почти все кроме самого паровоза. Но собрала синее небо и основы станции вдали. Потом волнение отпускает. И мне кажется, будто бы я могу дышать. Мне кажется, что скоро нужно начать собирать новый пазл.

Мы не знаем что происходит с миром. Мы не знаем что будет с вирусом. Я не знаю будут ли у меня деньги в октябре на жилье, узнаю только в сентябре. Я не знаю когда мне пришлют уже наконец мой велосипед который я все-таки смогла купить на ибее. Я не знаю как дописывать свою докторскую без какой-либо поддержки научрука. Я не знаю чем я буду заниматься после выпуска. И после события на Лондонском мосту 29 ноября я вообще ничего не понимаю. Прошло больше полугода, да. Но мне не достаточно.

Последний год, я пытаюсь сбросить себя комитетские роли как змея сбрасывает кожу. Сначала я перестала быть старостой аспирантов факультета после четырех лет (сначала магистром, потом аспирантом). Я поняла что стало слишком поздно когда в управляющем комитете сменились все кроме меня. Слишком долго. Потом я ушла с комитета колледжского гребного клуба. Я была там два года в ролях организатора соревнований и один год как вице-капитан. Два непростых года в которые мне выпили всю кровь и подставили моего друга. Все позади. Что осталось? Комитет городского гребного клуба и комитет колледжа. Оба заканчиваются в октябре, надо дотянуть.

В который раз надо переносить мероприятия. Большой званый ужин, что я организовывала на апрель 2019 я перенесла на сентябрь и думала, что времени нам будет достаточно. Что же, сейчас уже почти август а ситуация не изменилась. Снова переносить. И думать что проводить виртуально. Возвращать деньги за дорогие билеты. Я устала.

В четверг у меня была тренировка с тренерами университетской команды по Зуму. На самом деле, было здорово их видеть и слышать. Было здорово тренироваться зная, что кто-то на тебя смотрит и кому-то это важно. Большой контраст с последними четырьмя месяцами. Роб, главный тренер, как всегда молчалив настолько что я не знала что он и вовсе присутствовал. Падди неумолимо харизматичен и весел, говорил что "будет мил со всеми кого не знает и беспощаден к тем кого знает". И все же мне он успел даже сделать комплимент, потом продолжил с уточнением "кстати она была с нами год назад ее я знаю!"

Кажется, за все это время они успели перелопатить свою технику и она больше не настроена на то, чтобы ломать спины и ребра. Возможно, это даже дело рук Роба, но кто его знает. Возвращаться все еще страшно, конечно. Но сейчас на смену волнению приходит обычное смирение. Я должна это сделать потому что иначе буду сожалеть и никогда в жизни не отделаюсь от вопросов "а что если?"

А вчера мы собрались на лужайке городского гребного клуба с командой, с которой я гребу сейчас. Я не знаю как о них уходить, замечательных. Они все понимают и они смотрят с грустной украдкой. Я пришла к ним с неработающими руками, поломанной психикой и странными бзиками, и они приняли меня и отогрели как бродячего кота, а я собираюсь их кинуть и пойти обратно к ребятам которые изначально меня и сломали. Я как та самая женщина которая постоянно уходит с мужу что ее избивает потому что "ну вдруг он изменится". Но они все понимают, и они знают что я все равно к ним вернусь. И вернусь я тогда, когда все двери в университетскую команду будут закрыты уже навсегда.

Мы смеялись, ели пиццу из паба и пили Пиммс, я вернулась домой в час ночи. Было здорово, было красиво. Елена напилась так что ей приходилось произносить ве три раза, Элли еле держалась на ногах. На моем велосипеде (на котором я сменила то самое сломавшееся колесо) перегорели все лампочки с зимы, надо будет искать новые. Это было здорово, весело, красиво, как по-старому. Как будто и не было никакого карантина.

И стоило мне только вернуться домой как я поняла, что был.
И что надо покупать новый пазл.